ТОЛЬКО ТЕНИ И БЛИКИ ОКОННЫЕ.
Как в пустыне, прожил человек —
не почувствовал прелести Родины.
Без друзей, средь моральных калек,
и родные – как будто и вроде бы…
Ничего не имел человек,
кроме строк, поэтических будто бы.
Да попытки осмыслить тот век,
что навязан был липкими путами.
… А недавно и лес и река
отодвинулись. Что ж – делать нечего.
Он добрёл бы до них кое-как –
запретили врачи опрометчиво.
Только воздух, волнующий гость,
за удушьем – желанной отрадою.
Солнца луч, глаз слепой, стук и трость –
он и этим конечно обрадован.
Есть вода и немного еды,
той, что изредка кушать дозволено.
есть гитара – молчит со стены,
и душа, только горем посолена.
И давно не приходит никто —
только тени и блики оконные.
Только память – каленым винтом:
за штыками – шинели суконные.
… Он не будет… но хочется выть –
дальше жить никакой нет возможности.
… Хоть придётся в пустыне зарыть –
с деревянным крестом будут сложности.