На переднем крае.
Ждёт меня моя передовая.
Сколько километров здесь прошел,
ни броня, ни шлем не помогают.
С радостью ношу китайский шёлк.
Пули кучно, но пока что – мимо,
та, что в лоб, летит уже, свистит!
Не боюсь её – пока терпимо
средь моих, почти воздушных, плит.
Все только плечами пожимают –
непонятен сей болезни лик.
Ждёт меня моя передовая,
шаг любой по ней – последний миг.
За окном весна и скоро лето,
может и закончится война.
Где-то моя доля, рядом где-то –
белая рубаха изо льна.
Все уже заждались моей смерти.
Я не виноват – ещё живу.
Черти виноваты в этом, черти –
нет смолы в котле или во рву!
Я не насмотрелся, ну не насмо!..
И не налетался в облаках.
Солнечный люблю я день, ненастный,
даже песню, что твердит шакал.
Даже то, что в бешенство приводит –
удивительно и хорошо.
Эволюция по новой моде
всё стирает жёстко в порошок.
Говорить ещё не научился,
чтоб понятно было, хоть себе.
Главное – летал и не разбился,
и ещё сыграю на трубе!
Не на той трубе, что на которой…
а на той, которой ещё нет.
Были там какие-то повторы,
но моей трубы не виден след.
Ничего к тому ж пока не видно,
потому ведь и терплю, живу.
Это – интересно, не обидно,
потому что всё же… потому!